Театр Романа Виктюка с юбилейным спектаклем «Саломея»
В гостиной отеля «Савой» мужчины курят длинные сигареты, и клубы табачного дыма заменяют дым сценический. Писатель и поэт Оскар Уайльд прогуливается под ручку с поэтом и писателем Лордом Альфредом «Бози» Дугласом.
В Красноярске театр Виктюка покажет юбилейный спектакль «Саломея» странные игры Оскара Уайльда. Спектаклю 15 лет.
Поэтическая драма «Саломея» в России была запрещена царской цензурой, но в 1917 году к ней одновременно обратились Малый театр (титульную роль исполнила Ольга Гзовская) и Камерный (Саломея – Алиса Коонен, Иоканаан – Николай Церетели, художник спектакля – Александра Экстер, режиссер спектакля – Александр Таиров). Роман Виктюк вслед за Таировым отказался от историко-бытового воспроизведения сюжета, превратив уайльдовскую «Саломею» в завораживающую притчу о пути художника в мире, где соседствуют любовь и смерть. Сегодня «Саломея» стала своеобразной визитной карточкой Театра Романа Виктюка, воплотив самые яркие и экзотичные черты стиля режиссера.
В гостиной отеля «Савой» мужчины курят длинные сигареты, и клубы табачного дыма заменяют дым сценический; писатель и поэт Оскар Уайльд (Д.Жойдик) прогуливается под ручку с поэтом и писателем Лордом Альфредом «Бози» Дугласом (Д.Бозин, тоже немного поэт, кстати). Все они собрались для того, чтобы сыграть, как пьесу, небрежно щеголяя красивыми фразами, тот самый судебный процесс, благодаря которому последняя и, возможно, единственная любовь Уайльда к своей музе, молодому прототипу Дориана Грея, стоила ему двухлетнего тюремного заключения с тяжёлыми каторжными работами.
Одна пьеса перетекает в другую, сюжеты прихотливо переплетаются: лондонские денди остаются сами собой, превращаясь в персонажей античной легенды; теперь самоуверенный и расслабленный Уайльд становится невротическим тетрархом иудейским Иродом, а отчаянный и независимый Дуглас – жестокой красавицей Саломеей, предметом всеобщего вожделения и источником гибели всех любящих её, любимых ею и самой себя.
Растраивающийся на глазах спектакль ярко и сочно живописует эту такую древнюю и такую современную историю, переполненную страстью и болью, неукротимой сексуальной энергией и трогательной нежностью, не столько великолепным уайльдовским текстом в великолепном переводе Бальмонта и без перевода – на оригинальном английском, сколько музыкой и танцем. Музыка звучит практически постоянно – классика, блюз, танцевальная, тяжёлая, восточная, просто перезвон колокольчиков; танцы – настоящий пир атлетически сложенных мужских тел, двигающихся с чувственной и хищной пластикой, иногда явственно перетекающей в мучительную агонию (из-под пера гениального хореографа Аллы Духовой нечто менее качественное выйти и не могло). И конечно же, самым чувственным и притягательным будет первобытно-брутальный танец Саломеи (со стороны режиссёра было весьма любезно при этом раздеть её, то бишь его, до самого дальше некуда – такую воистину античную роскошь грешно от людей прятать), хотя не менее приятно было посмотреть и на сирийца (Е.Атарик), всеми мускулами трепещущего в присутствии Саломеи, как от электрического разряда. Одними только танцами можно было взвинтить градус экспрессии до кипения, но с не меньшей самоотдачей, чем танцевальные движения, со сцены декламируются реплики и ремарки, актёры не стесняются ни кричать, ни хрипло шипеть, ни грассировать английским, превращая его в переливчатое урчание, и кажется иногда – ещё немного, и слова будут петь, а не говорить.
Способствуют накалу атмосферы и преобладание красного цвета в драпировках, который, отражаясь в лезвии меча, создаёт видимость крови на нём, и выразительность костюмов (тут вам и белые крылья бабочки, превращающиеся в погребальный саван, и чёрные крылья Ангела Смерти, и словно связывающие героев ремни и верёвки), и мастерское освещение… два часа с лишним без антракта проносятся на едином дыхании.
Наконец-то хоть один спектакль напомнил мне шедевры Юго-запада: мне то слышались интонации Калигулы, то виделась обречённость танца Джованни… плюс как труппе Беляковича не нужно было на сцене чучело чайки, чтобы создать убедительный символ, так и труппа Виктюка обошлась без отрубленной головы Иоканаана на серебряном блюде и без щитов, которыми солдаты уничтожили порочную танцовщицу. Реализм только помешал бы создать тот многогранный и мощный спектакль, который я увидела сегодня – спектакль, который я ещё не знаю сколь долго не будет меня отпускать, но который однозначно вызывает ту дозу эмоций, каковую должно нести любое подлинное искусство.
Единственное представление Театра Романа Виктюка пройдет 25 ноября, в помещении Красноярского музыкального театра, начало в 19.00.
__В ролях: __Александр Дзюба, Дмитрий Бозин – заслуженный артист РФ, Людмила Погорелова – заслуженная артистка РФ, Иван Никульча, Сергей Захарин.
Постановка, пластическая партитура и музыкальное оформление Романа Виктюка
Сценография Владимира Боера
Художник по костюмам Владимир Бухинник
Хореография Аллы Духовой
Продолжительность:2 часа 15 мин без антракта.
