Хоспис — на грани жизни и смерти

Невероятно тяжело смотреть в «живые» глаза умирающего человека, тяжело улыбаться, тяжело спрашивать о самочувствии и слышать рядовое — «все в порядке», когда ты знаешь наверняка, что жить ему осталось несколько месяцев.

В Красноярске почему-то принято помогать только тем, у кого есть шанс на выживание, те же, кто этот шанс в жизни потерял — забыт и вычеркнут из истории и памяти горожан навсегда. Онкология. Бороться с нестерпимой болью, страхом и горечью они вынуждены, как правило, в одиночку. Для людей, у которых нет возможности выехать в Израиль, Японию или Германию на лечение, у кого нет заботливых родных и средств на обслуживание, последним пристанищем становится хоспис.

Онкология — «чума 21 века»

В настоящее время в России смертность от онкозаболеваний стоит на втором месте в ряду всевозможных причин. На учете в онкоцентрах в начале 2010 года были зарегистрированы 2,5 миллиона человек. Согласно официальной статистике, ежегодно 300 тысяч человек умирают от рака.

В Красноярске каждый 40-й житель страдает онкологическим заболеванием. Многие узнают о своей болезни, когда рак находится на третьей или четвертой стадии. Лечение в этом случае невозможно или требует дорогостоящей операции и медикаментов, затем следуют химиотерапия, облучение, хоспис.

О существовании хосписа в Красноярске сегодня многие даже не помнят. Однако девять лет назад строительство первого медучреждения подобного типа стало образцом того, как город заботится о пожилых и больных. На сегодняшний день он по-прежнему остается первым и единственным медучреждением, которое принимает «безнадежных» со злокачественными образованиями, инсультами, рассеянным склерозом и параличом со всего края.

Расположен он по иронии судьбы прямо напротив роддома, где появляется жизнь. Спальный микрорайон Солнечный, муниципальная городская больница № 2, небольшое «потрепанное» годами двухэтажное здание с новой дверью и несколькими современными окнами — это и есть хосписное отделение Красноярска, место, где прощаются с жизнью молодые и старые, богатые и те, кто ничего кроме коллекторного люка в своей жизни не видел.

Хоспис-взгляд изнутри

Согласно приказу МЗ СССР от 29.04.79 N 425, инкурабельные онкобольные передаются в общую лечебную сеть под наблюдение участковых терапевтов. Те в свою очередь, исходя из состояния больного, могут направить его на пребывание в хоспис.

Четвертая стадия рака. После 40 дней в больнице таких пациентов выписывают умирать домой. Это означает, что врачи признали свое бессилие, они капитулировали. Страх перед болью, страх смерти, одиночество, недостаток помощи — реальность этих больных.

Хоспис — единственное учреждение, которое принимает и заботится о таких пациентах. Здесь никогда не говорят умирающий или умер, только уходящий или ушел от нас.

Хоспис не дом смерти, а возможность жить до конца. Боль — самый тяжелый из симптомов на последней стадии рака. В обычных больницах количество обезболивающих строго лимитировано. В хосписе же стараются подобрать лечение так, чтобы сделать укол раньше, чем боль даст о себе знать.

Тринадцать палат по четверо или двое больных. Одному здесь нельзя находиться. Как известно, горе объединяет, и психологически легче пережить «уход». Палат, рассчитанных на троих, тоже нет. Не дай бог пациент почувствует себя лишним. Только так и никак иначе.

Нина Барсукова потеряла свою мать, когда той исполнилось 83 года. Женщина «сгорела» буквально за три месяца. Диагноз — последняя стадия рака груди прозвучал для близких Альмиды Михайловны как приговор. Предложение поселить женщину в хоспис Нина Егоровна отклонила сразу же. «Родные стены помогают. А в хосписе все холодное и чужое. Там невероятно грустно. Когда меня пригласили в кабинет и озвучили диагноз, мама ждала в коридоре. Но когда я вышла, она все поняла без слов, по глазам. К нам ходили из поликлиники ставили уколы, а потом я и сама колола маме наркотик, чтобы унять нестерпимую боль. Препараты получали по рецепту врача, все подотчетно, а в конце мама отказалась от инъекций, ей хотелось умереть в ясном сознании, проститься с нами. Если она падала с кровати, то постоянно извинялась, что доставляет нам хлопот и молилась, молилась, молилась. В 2009 году ее не стало», — рассказала женщина корреспонденту САН.

Люди эмоционально и физически устают и «выгорают». Даже самые близкие. Менталитет у нас такой — русские не сдаются. Мы привыкли обходиться своими силами. Само слово «хоспис» кажется чем-то страшным. Отдать в хоспис, сдать в хоспис, для многих просто нестерпимо. Придется много, настойчиво и хорошо потрудиться красноярским депутатам, СМИ и врачам, чтобы изменить представление о хосписе в крае.

Смертность в таком заведении невероятно высока. Иногда достигает 100%. Главное условие для поступления в хоспис — это возможность самостоятельного захоронения. Несмотря на то, что земля на кладбище Бадалык для таких пациентов предусмотрена, средств на ритуальные услуги элементарно не хватает.

Полуразрушенный вестибюль, 13 палат, 11 из которых требуют капитального ремонта. Подразумевается специальная система вентиляции, герметичные двери, противопролежнивые матрасы. Пока хватило только на новые кровати и ежегодную смену матрацев.

Самому молодому пациенту сейчас 19 лет. Есть 32, 36-летние пациентки, хотя основная масса — старики — чьи-то матери, отцы, деды и бабушки. Лежат и двое мужчин без определенного места жительства, таких больных хоспис также принимает. Им всем оказывается медикаментозное обезболивание, питание, уход, мытье, стрижка волос, ногтей, смена памперсов и пеленок (в месяц на 30 больных необходимо порядка 2700 памперсов и 2000 пеленок, переводя в денежный эквивалент, получим сумму в 80 тысяч рублей).

Далеко не все они одиноки. Так, например, назовем ее баба Аня. У старушки есть два взрослых сына, которые ни разу не навестили мать просто потому, что «у них своя жизнь, работа, семья и на все средств не хватит». Или молодая женщина из соседней палаты с метастазами в позвоночнике, которую навещают регулярно, кормят из ложечки совсем как в детстве. Осталось ей не больше нескольких недель.

Основная забота о таких пациентах легла на плечи 20 сотрудников хосписа, среди которых лишь несколько врачей. Все держится на младших медицинских работниках, санитарках и сестрах милосердия.

«Я пришла однажды в хоспис по зову сердца, видя их мучения, видя их глаза, видя страдания. Хочется прийти на помощь людям, потому что здесь они такие беспомощные!», — говорит сестра милосердия Раиса.

Здесь нет отделения реанимации, аппаратов искусственного дыхания и дифеблирятора, здесь борются не за количество прожитых дней, а за их качество. Вот только почему-то никого кроме глубоко верующих, «чистых» душой школьников-волонтеров и самих врачей больше не волнует судьба умирающих, но еще живых людей.

При окладе в 1450 рублей для санитарок, порядка 2000 рублей для медсестер и «низкий поклон» для волонтеров никто долго не задерживается. Для сравнения: в столице работники получают в несколько десятков раз больше за постоянный вид страдающих, похороны и слезы людей.

«Здесь тоже нужно кому-то работать. Я просто отдаю должное страдающим людям. Мне иногда кажется, если не я, то кто? Не могу я их уже бросить», — говорит медсестра Александра.

«Дорогой Иисус, я принимаю тебя своим Господом и спасителем. Войди в мое сердце» — порой становятся последними словами умирающих. Здесь на добровольных началах работают священнослужители. Есть комната, где можно помолиться и встретиться со служителем церкви.

«Мы видим, что здесь все во главе с заведующим этим отделением невероятно хорошие, справедливые, отзывчивые люди, но в тоже время их очень мало. Любви в сердцах жителей нашего города не так уж и много. А людей, которые ждут этого, очень много» — говорит священнослужитель Евангельской церкви Сергей Бобровский.

Цена вопроса

Сейчас стационар для неизлечимо больных людей финансируется из городского бюджета. Таких примеров в России больше нет.

Хосписы по всей России финансируются как из бюджетов субъектов РФ, так и из различных благотворительных организаций, фондов и бизнес-структур. Красноярский хоспис существует исключительно на деньги, что выделяют городские власти. Ведь если врачи будут принимать помощь даже от родственников пациентов — это может перерасти в уголовное дело, а помощь помимо близких умирающего никто так за девять лет и не предложил.

По словам нашего источника, красноярскому хоспису сегодня не хватает многого. Больше всего — площадей, где можно было бы разместить дополнительные кровати. Одновременно здесь могут лечиться только 30 человек. А очередь нуждающихся в разы больше.

Планов у врачей невероятное количество. Вот только помогут ли власти их реализовать, медики сомневаются. Жаловаться они не привыкли, как и просить, справляются своими силами и силами волонтеров, сестер милосердия.

«Финансирование хосписа — это полномочия муниципального образования. В планах нет перенести его на краевой уровень. Если у них не хватает расходов, то к нам никаких просьб не поступало. Все, что касается всех муниципальных учреждений, то все обращения сразу ставятся на контроль. Мы рассматриваем ситуацию с финансированием, корректируем ее, стараемся в „нон-стоп“ режиме решить проблему», — говорит депутат Законодательного Собрания края, председатель комитета по здравоохранению, спорту и туризму Сергей Натаров.

«Исполнительная власть нас внимательно слышит, мы правим и корректируем бюджет. Я сильно этим вопросом не занимался, но на моей памяти у меня не было никаких проблем по хоспису за все 9 лет моей работы в Заксобрании. Ни разу не было обращения по хоспису. Ни разу», — говорит депутат.

«Я давно там не был, последний раз в 2005 году, возможно, за это время все изменилось. Не знаю сегодняшнего состояния, не знаю, в каком состоянии там стены, окна, не знаю нужен ли косметический ремонт или капитальный. Но по крайне мере городская администрация к нам с такими вопросами не выходила. И никаких жалоб и обращений по этому поводу не было.

То, что хоспис нужен городу — это безусловно, и возможно, даже не один. Понятно, что все зависит от бюджета, от объективных обстоятельств. Но то, что хоспис оправдал свое создание и назначение — это да! Хоспис необходим еще в нескольких крупных городах, таких, как Канск, Ачинск. Создание хосписов сняло бы социальную напряженность», — резюмировал Сергей Натаров.

Депутат отметил, что не ранее 2011 года город передаст краю полномочия на БСМП, городскую клиническую больницу № 20 им. Берзона и как самый невероятный вариант — хоспис. Но все вопросы будут решены лишь год спустя. Кроме того, край и так оказывает помощь данным медицинским учреждениям. Так, в 2010 году было выделено на нужды больниц прядка 100 миллионов рублей.

«Сибирское агентство новостей» призывает всех небезразличных и желающих помочь пациентам хосписа. Можно обращаться в редакцию по телефону — 266-54-41.

Автор: Елена Черкашина