Фермер Иван Ондар. Полковник, внук ламы

Формула жизни полковника в отставке, а ныне фермера Ивана Ондара практически совпадает с определением Маргарет Тэтчер: «Экономика всего лишь метод, цель же заключается в том, чтобы изменить душу».

Полковник, правда, дополнил железную леди: «Считаю, что государство должно создать среду, в которой его гражданам было бы спокойнее и выгоднее честно работать, чем воровать и бездельничать. В нашей стране этого сделать пока не удалось». Вокруг этой сердечной боли все время и крутился наш разговор.

ПОЛКОВНИК, ВНУК ЛАМЫ

– Совхозный строй развратил сельский люд. Фиктивные наряды, приписки, искусственное увеличение поголовья скота и бункерного зерна для положительного отчета и получение очередной награды. Воровство из государственного кармана… Я видел многое, потому что все это время работал в различных подразделениях милиции. 18 лет – в ОБЭП Дзун-Хемчикского района и Кызыла. Пенсионером-то я стал всего шесть лет назад, в отставку ушел с поста заместителя начальника кызылского городского УВД, – рассказывает о себе Иван Ондар, крепкий хозяйственник, руководитель СПК «Колос» Пий-Хемского района и вчерашний чабан-тысячник. Сегодняшний статус экс-тысячника объясняет просто – осенью продали сразу 800 овечек (доходило в этом хозяйстве и до двух тысяч голов), потому что уже в очередной раз решили сворачивать хозяйство и уезжать из этих мест.

Фермер Иван Ондар. Полковник, внук ламыCудьбораздел, произведенный лихими девяностыми, лично в его, ондаровской, семье особой паники не вызвал и урона не причинил. В первой волне кооперации, которая поднялась в республике в 1986 году, сразу же оказались родители Ивана Дугар-ооловича – Часыг Сотпаевна и Дугар-оол Давай-оолович. Повар в детском садике и водитель, чуть позже, когда политический климат в стране немного потеплел в сторону личных подсобных хозяйств – ничтоже сумняшеся организовали в родном селе Ишкин Сут-Хольского района семейное крестьянское фермерское хозяйство «Доверие» и оказались в числе пионеров этого движения в республике. Потепление помогло получить хорошие к тому времени деньги – первый кредит в размере 216 тысяч рублей.

Рассчитались за полтора года. Совхозы и предприятия в смуту девяностых разваливались, как карточные домики, их достояние сбывалось директорами с согласия советов трудовых коллективов по бросовым ценам, поэтому тот, кто мыслил на перспективу, мог приобрести хоть и бэушную, но еще вполне ходовую технику по стоимости металлолома. Поэтому на второй кредит купили четыре мощных «кировца». Были в совхозах такие трактора-богатыри.

– В племобъединении приобрели списанный «КрАЗ». В другом месте – «кировец» с мехлопатой, что-то – в Сарыг-Сепской сельхозхимии, и каждый год у нас были большие урожаи. Например, в 1994 году в местечке Шанчы с 120 гектаров взяли 660 тонн чистой пшеницы, а весь Сут-Хольский район с тысячи гектаров собрал тысячу тонн, – вспоминает сейчас Иван Дугар-оолович.

Несмотря на то, что родители явно тяготели к животноводству, полковника милиции всегда тянуло к земле в полном смысле этого слова – весеннюю посевную и уборочную он всегда ждал и проводил с особым волнением. Наверное, это у него от деда по материнской линии, известного в Туве ламы Сотпа. Дед, несмотря на статус ламы, был еще и передовиком-землепашцем в Сут-Холе.

– Я, видимо, пошел по его следам, потому что только на земле всегда отдыхаю душой. Весной – сев, осенью – уборка урожая. Это самые лучшие дни, о которых потом вспоминаешь все остальное время года. Землю брали в аренду и постоянно искали наиболее плодородные участки. И, знаете, почти не ошибались, – улыбается он.

Межегей, Шанчы, Бурен-Бай-Хаак, Саргал… Работали семейной производственной бригадой, вполне в традициях нормальной, рабочей, тувинской семьи. Основным штатным звеном крестьянского хозяйства всегда оставались родители, а дети, невестки, братья-сестры просто планировали свои отпуска на страдное время посевной, уборки, окота и заготовки кормов. Один случай запомнился ему особо. В 1996 году заключил договор с совхозом «Уюк» Пий-Хемского района на посев 40 тонн пшеницы. Полевые работы брал на себя совхоз, пшеницу и деньги на ГСМ выделяло КФХ «Доверие». Совхоз, естественно, вначале засеял собственные поля, и, пропустив все допустимые для посевной сроки, приступил к работам на арендованном участке в 190 гектаров.

– Старики мне говорят: «Обманул тебя директор. Все сроки ушли, на твоем поле ничего не вырастет». Но в этой ситуации я был человеком просящим, какие у меня могли быть требования. Ко всеобщему удивлению, совхозные семена, посеянные согласно всем агротехническим срокам, дали урожай ниже среднего. Совхоз получил от 7 до 9 центнеров зерна с гектара на разных участках, а засеяно было 3–4 тысячи гектаров. С моего же поля было собрано более 800 тонн чистой пшеницы. Директор совхоза Корчагин потом долго допытывался: может, ты нам семена другие подсунул? Да, говорю, те же, из одной кучи, – «саратовская-29». Как и договаривались, – себе они забирают 200 тонн, мне выдают 600 тонн чистой пшеницы. Сдали пшеницу, купили новый «КамАЗ». Сеял я и в сумоне Бурен-Бай-Хаак Каа-Хемского района, но, правда, товарного зерна не получил. Все, что выросло на этих ста гектарах, отдал в обмен на комбайн, – продолжает вспоминать Иван Дугар-оолович. – Зато с техникой у нас сейчас намного лучше, чем во многих других крестьянских фермерских хозяйствах. Я не говорю о тех, кто приобретал ее при поддержке государства. Все, что у нас имеется, – мы покупали самостоятельно и на собственные средства.

Сейчас в семейном МТС – четыре «кировца», один «беларусь» со всеми прицепными орудиями, четыре комбайна, «КрАЗ», два «КамАЗа», пилорама. Часть этого парка находится за пределами Тувы – в селах Тюльково (ООО «Тюльково») и Огур (ЗАО «Сибирь») Балахтинского района Красноярского края, с которым и Иван Ондар вот уже более двенадцати лет поддерживает рабоче-крестьянские отношения. Но это – уже совершенно отдельная история, из числа тех, о которых говорят: не было бы счастья, да несчастье помогло.

До Балахты Ондару пришлось хлебнуть…

ЧУЖОЙ СРЕДИ СВОИХ

В 1990 году Ивана Ондара перевели на работу в Кызыл, а «там начали воровать». Там – это уже в селе Ийме Дзун-Хемчикского района. Угнали табун лошадей, потом – 10 ко­ров, 89 овечек... Правда, весь скот или вскоре обнаруживался, или воры пригоняли его сами. Дочь трудолюбивого ламы Сотпа Часыг находила свой скот по каким-то только ей известным признакам даже ночью. Сын вспоминает: отару пригнали домой уже спустя год после кражи – пожалуйста, заберите свой скот. «Вот такая у мамы сила. Она «другой» человек…» Но в КФХ «Доверие» уже поняли, что дальше с таким доверием они могут остаться без ничего. Решили перебираться в более спокойный район, коим традиционно считался Пий-Хем. Этот район, по мнению Ивана, который уже перепахал на своих тракторах не одно поле в разных местах республики (и подтверждение получил у ученых агрономов) является самым благодатным в плане развития полеводства. Земли здесь лучшие в Туве, а два лога – Андрюшенкин и Золотой – являются вообще достоянием нашего сложного в плане развития земледелия региона – здесь самые плодородные земли. Даже знаменитое своими урожаями чаа-хольское местечко Шанчи проигрывает Андрюшенкину и Золотому логам по качеству плодородного слоя почвы.

Но и в сравнительно спокойном Пий-Хеме обживались непросто. Бравый охотник из соседнего села как-то расстрелял из охотничьего ружья 10 свиней, которые мирно паслись на соседнем с домом поле. Дочь ламы пропажу нашла ночью. Правда, уже в виде парного мяса. И виновника полковник ми­лиции вычислил без труда. Горе-охотник (на рынке за тушу можно было бы выручить не более 2–3 тысяч рублей) от страха тут же предложил за каждый «трофей» по 10 тысяч рублей. На эти деньги бабушка приобрела квартиру для внуков. Другие любители поживиться за чужой счет года четыре назад загнали на тонкий лед быка и корову. Разошлись мирно, но убыток Ондарам «кайгалы» возместили. После этих случаев желающих посягнуть на добро фермеров поубавилось, тем более, что Ондар и дипломатию подключил: КФХ стало регулярным спонсором-поставщиком скота практически для всех сумонных общественных мероприятий.

СВОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ

История о том, как Иван Ондар познакомился, подружился, а потом и деловые отношения завязал с земледельцами из ООО «Тюльково» и ЗАО «Сибирь» Балахтинского района Красноярского края, похожа на детектив со всеми полагающимися этому жанру сюжетами: в них хватает и зависти коллег по службе, и прямого шантажа. Прошел через все благодаря поддержке родственников, собственной силе воли и хватке хозяйственника. В отличие от детектива погонь и стрельбы избежать все же удалось. Как сказал в культовом российском фильме «Брат» его главный герой Данила Багров: «Вся сила в правде». Правда эта в том, что крестьянин с крестьянином договорится всегда, если договор этот ведет к взаимной выгоде.

Первая (вынужденная) поездка в Балахту состоялась в 1998 году, а в 2000 году Ондар уже перегнал туда свои тракторы.

– У них глаза, – вспоминает, – стали по пятаку, когда увидели мою механизированную колонну.

Несмотря на то, что развал СССР и все процессы, связанные с перестройкой, хорошо встряхнули и Красноярье, в Тюльково, сумели-таки сохранить совхозное имущество. Техника была, но с каждым годом ее оставалось все меньше. В итоге к началу нулевых в хозяйстве появились залежные земли. Всю пашню обрабатывать сил уже не хватало. Так что «кировцы» и комбайны Ондара оказались в нужное время и в нужном месте. Хозяева местных предприятий, специализирующихся на производстве товарного зерна, приняли тувинского полевода, что называется, с распростертыми объятиями.

– Вначале я привез в Тюльково своего приятеля, старого комбайнера из Тувы. Тот увидел здешние поля, понаблюдал за работой мужиков и говорит: «Мы применяли такую же агротехнику перекрестного сева еще до 1962 года и получали хорошие урожаи. Сеялки проходили поле дважды – по вертикали и по горизонтали. Между стеблями ни мышь не пробежит, ни сорняк не пролезет. Конечно, норма высева увеличена, но земля гумусом богатая, хватает его и на посевы высокой плотности. И влаги в тех краях хватает. А густые посевы дают к тому же влагосберегающий эффект за счет отличной тенезащиты почвы. Стебель при такой агротехнике получается высокий, колос полновесный».

Сотрудничество с балахтинцами оформлено в доброжелательно-прагматичный, обоюдовыгодный формат. Земель как таковых у тувинского земледельца в Балахтинском районе нет. Просто вся ондаровская мехколонна вписана в структуру местного сельхозпредприятия, работает на разных участках весной, летом и осенью, и, в зависимости от выполненных объемов, получает свою долю с урожая пшеницей или овсом. Получается, Ондару выплачивают товарным зерном за использование его тракторов или комбайнов.

– Они же тоже получают дотации, поэтому и метра земли в аренду не дадут. Им это невыгодно. Но в этом районе я уже свой человек. Помогают всем, чем могут, по первому зову. Больше скажу: все эти годы зовут переезжать к ним на постоянное жительство и не понимают – почему я этого еще не сделал, – говорит он.

В годы, когда ондаровская мехколонна работала в Огуре и Тюльково в полном составе, Иван зарабатывал зерном до полутора миллионов рублей за сезон (выплачивали по 550 рублей за гектар), поскольку трактора обрабатывали до 800 гектаров земли. Сеют хлеба здесь только на богаре, получают по 35–40 центнеров зерна с гектара, и даже самый распоследний лентяй убирает по осени не менее 20 центнеров с гектара. В Туве урожайность зерновых и кормовых культур даже на орошаемых землях всегда была гораздо меньшей, а значит, с гораздо более высокой себестоимостью продукции.

– Средняя урожайность в Туве устойчиво держится на отметке от 4 до 9 центнеров с гектара. Получим от 11 до 14 центнеров и уже радуемся – хороший, дескать, выдался год. В свое время я и Ендану (Валентин Иванович, бывший министр сельского хозяйства республики – прим. автора) предлагал: вы затеяли строить птицефабрику – дело это хорошее, но кормить птицу нашим зерном: золотым оно у нас получается. Эта птица вас просто скоро сожрет. У меня в Балахте трактора, давайте возьмем в аренду тысячу гектаров. Даже в самый неурожайный год с тысячи га можно взять урожай, которого хватит для нашей птицефабрики с лихвой. Все биодобавки тоже можно было бы обменять на это зерно. Я точно знаю, что если бы такое предложение поступило из Тувы – они бы с радостью согласились. Не послушал…, – разводит Иван руками и снова говорит о наболевшем.

Балахтинцы, залежные поля которых поднимал своими тракторами, последние три-четыре года собственную прибыль уже начали считать десятками миллионов рублей, а ему свое зерно приходится хранить по разным точкам, поближе к Туве: 18 тонн овса – в СХК «Ермак» Ермаковского района, около 14 тонн семян пшеницы – в КФХ «Большая Ничка» Минусинского района, 15 тонн овса в Каратузе, 24 тонны – в Шушенском районе, 200 тонн пшеницы в самой Балахте…

ЗЕМЕЛЬНЫЙ ВОПРОС

– Это зерно должно лежать здесь, в красивых складах. Но склады такие есть только у Пирогова и у Барбалдая в Каа-Хемском районе. А переезжать в Балахту, – на чем очень упорно и много лет настаивают балахтинские руководители, значит, вырвать себя из той земли, на которой вырос. Я уехать не могу, не могу бросить родителей. Им уже по 79 лет, и они еще работают. Значит, я, в свою очередь, должен работать здесь, в Туве, «под них», исполняя свой долг и выполняя сыновьи обязанности. Конечно, по уму если, зернохранилище надо тут и строить. Но где? В Кара-Суге мы до сих пор не можем получить землю, а значит, и узаконить здесь свое присутствие. Как в таких условиях развиваться? Поставишь дом или кошару – на землю эту тут же найдутся новые хозяева. Такой случай уже был: за селом Сушь в районе Бегреды мы огородили большой участок, восстановили оросительную систему и хотели уже ставить кошару, а нас оттуда фактически попросили. Якобы, скот, по словам чиновницы местной администрации, держать там нельзя. Но как только мы оттуда ушли, эта чиновница тут же заселила на наше место своего родственника, который и кошару поставил, и скот пасет.

Лучиком света блеснуло для полковника назначение на должность заместителя председателя правительства республики именитого хозяйственника Ивана Чучева, который сразу же предложил Ондару сворачивать в Балахте все сельскохозяйственные работы и «начинать поднимать Туву».

– Я и свернул, – жалеет сейчас полковник. – Руководителям же балахтинских ЗАО «Сибирь Семену Юртаеву и ООО «Тюльково» Владимиру Тыняному объяснил, что в Туве у меня появился свой человек, который поможет и с землей, и с другими вопросами. Перегнал домой три «кировца», комбайн. Остальную технику планировал перегнать позднее , поэтому один «кировец» и три комбайна остались в Балахте.

Сегодня СПК «Колос» – новое название КФХ «Доверия» – держит в местечке Кара-Суг Пий-Хемского района мощный механизированный кулак: три «кировца», комбайн, «беларусь» со всеми прицепными орудиями. По нормативам, нормальная нагрузка на каждый «кировец» – 300 га. То есть техники хватило бы засеять и убрать зерновые на 1000 с лишним га, а он планирует по весне вспахать в Пий-Хеме только 650. Сравните: в Балахте, где у него только один «К-700» – 300 га. На языке агрономов это называется неэффективным использованием тракторного парка, что в переводе на экономические понятия означает одно – убытки фермера.

Кстати, в прошлом году он сеял здесь, в Кара-Суге, овес и ячмень, но не на зерно. Деляны серых хлебов, что находятся недалеко от зимника, оставил «под снег», и скот сейчас прекрасно копытит эти зимние пастбища, добывая себе полноценный и дешевый корм. Дешевый – потому что затраты на уборку зерновых, хранение, скирдование соломы, перевозку составляют, как правило, более половины всей себестоимости продукции растениеводства. Все эти расходы только удорожают мясо. А зерно все же прибыльнее растить в Балахте.

Поэтому Ондар твердо уверен в том, что только региональное кооперирование, опыт которого он уже прекрасно изучил и проверил на собственной, что называется, шкуре, может решить застарелые проблемы республики, связанные не только с развитием кормовой базы для растущего животноводческого поголовья, но и возможностью реально продвинуться в вопросе, стоящем перед сельским хозяйством республики уже сегодня. Что нужно для это делать? Есть у Ивана Ондара на этот счет свои соображения…

Галина Мурыгина, газета Тувинская правда ,фото www.tuvaonline.ru