Лев Гозман: «Красноярск обречён стать столицей Сибири»

Работа над проектом Большого Красноярска в самом разгаре. Российский институт градостроительства и инвестиционного развития (Гипрогор), получивший госконтракт на создание схемы территориального планирования Красноярской агломерации, представит первые наработки проекта в феврале, на VI Красноярском экономическом форуме. На рабочем совещании, проходившем в нашем городе в ноябре, планирование агломерации обсуждали ведущие архитекторы и проектировщики Гипрогора, Красноярска и приглашённые иностранные специалисты.

О современном градостроительстве, проблемах агломераций и будущем Большого Красноярска корреспондент «ЭКО» побеседовала с участником совещания, начальником отделения территориального планирования ОАО «Российский институт градостроительства и инвестиционного развития» Львом Гозманом.

– Лев Исаакович, что, по-вашему, означает решение Министерства регионального развития о создании на востоке страны нескольких мегаполисов-агломераций, и насколько это решение обоснованно с геополитической точки зрения?

– Разговор о геополитике, наверное, надо начинать издалека. В частности, с мирового экономического кризиса. В чём его причина? Общество достигло определённой стадии своего развития. Во всём мире уже давно идёт процесс концентрации капитала, промышленности, концентрации всех материальных основ. Понятно, что борьба противоречий неизбежно должна была возникнуть. И, как считают серьёзные экономисты – не финансисты или банкиры, а именно серьёзные экономисты, – сейчас происходит перестройка этой большой системы. Посмотрите, в мире сложилась сверхконцентрация валют. По сути, долгое время существовала всего одна валютная система – долларовая. Сегодня доллар абсолютно бесконтролен, машины в США могут печатать его сколько угодно. И кризис был предсказан ещё тогда, когда появился евро: стало ясно, что монополии доллара приходит конец,

Смена валюты обычно длится лет 20-25. А что настанет потом? Появятся национальные валюты, возникнет несколько зональных систем. Вот простой пример. Когда в последний раз собиралась двадцатка крупнейших государств? Почти десять лет назад. И вот этот саммит наконец состоялся снова. На нём – впервые за всё время существования капитализма – было принято решение, что государство должно регулировать банковскую систему. Это совершенно чёткий сигнал того, что мир меняется.

– Как вы оцениваете подобное вмешательство государства в рыночные процессы?

– Всё зависит от сферы вмешательства. Например, для градостроительства это необходимость. Мы привыкли к тому, что «невидимая рука рынка» расставляет всё по местам, однако рынок не в состоянии оптимизировать развитие города или региона, у него другие задачи. Оптимизировать развитие городов должна государственная структура. И если на Западе государство с каждым годом всё больше закручивает гайки регулирования градостроительного процесса, то у нас всё с точностью до наоборот: вышел Градостроительный кодекс, согласно которому государство полностью устранилось из сферы контроля над застройкой городов. Теперь всё решается на уровне муниципальных советов. Десятков, сотен тысяч советов.

– Чем это грозит?

– Уже ничем. Всё, собственно, уже произошло, практически все интересные места раскуплены. Попробуйте развить любой город, когда его лучшие территории кому-то принадлежат. Вот мы разрабатываем генеральный план Сочи и сталкиваемся с этой проблемой: всё раскуплено! При этом собственники ничего не строят. Может, лет через 10-20-30 они и начнут продавать эти участки. А пока старые дома стоят с заколоченными окнами.

– Давайте вернемся на минуту к геополитике. Что, по-вашему, в этой связи изменит кризис?

– Вывод, который можно сделать в нынешней ситуации: меняется мировая система. Не круто, такие корабли круто не поворачивают. Но ясно одно: в результате кризиса произойдут серьёзные сдвиги в мировом устройстве. И совершенно очевидно, что мировым лидером в этом столетии станет Китай. Стремительные темпы его развития, два миллиарда населения, а рядом – миллиардная Индия, которая развивается почти такими же темпами... Китай, Индия, Пакистан – территории с огромным потенциалом. И географически сложилось так, что Россия находится в центре этого нового мира. Если раньше наша страна была окраиной Европы, то сейчас она станет центром Евроазиатского континента. А в самом центре России, не говоря уже о Сибири, – Красноярск. Это единственная точка, откуда есть связь с Северным Ледовитым океаном. Вот сейчас заговорили ещё и о том, что надо строить железную дорогу на Север. Например, в стратегических планах развития железных дорог – магистраль до Игарки. На севере находятся колоссальные залежи полезных ископаемых. И если нефть и газ мы гоним по трубам, то руду, уголь, лес по ним не транспортируешь. Возьмём, к примеру, лес. Он очень нужен Китаю, который уже сейчас готов строить эту северную железную дорогу…

– Кстати, как вы относитесь к китайской экспансии в Сибирь? Вообще, «китайская угроза» существует в реальности?

– Ещё лет 25 назад Дэн Сяопин, автор китайской перестройки, в ответ на высказывание о том, что Россия всерьёз опасается китайской экспансии на Дальнем Востоке, мудро сказал: «Если Россия будет крепким государством, мы будем с удовольствием с ней торговать. А если нет – ситуация может стать непредсказуемой». Раньше Китай был сельскохозяйственным, а теперь стал промышленным и заинтересован в торговле с нами. Нет средств – они предлагают свои инвестиции. Нет рабочих рук – предлагают своих строителей. Российское руководство хорошо поняло это и повернулось лицом на Восток. Вспомнили слова М. Ломоносова о том, что богатство России будет прирастать Сибирью. Обратите внимание: не случайно все новые большие федеральные программы Путин и Медведев озвучивают в Красноярске. Мировое сообщество начинает привыкать к названию вашего города. Словом, Красноярск обречён стать столицей Сибири.

– Что должно быть сделано для этого? И насколько, по-вашему, реально организовать приток кадровых ресурсов на восток страны, да ещё и в условиях кризиса?

– Надо разработать долгосрочную программу по привлечению в Красноярск различных международных структур – банковских, деловых... В своё время такие программы выполнялись в отношении Гонконга, других международных центров. Надо максимально использовать мировой опыт.

А с населением восточных территорий ситуация сейчас просто катастрофическая. Вот не так давно к Красноярскому краю присоединили Эвенкию. Спросите у любого, что такое Эвенкия. В лучшем случае скажут, что это бывшая автономия… А ведь её площадь равна площади двадцати Московских областей. И при этом население – 18 тысяч человек, одна большая подмосковная деревня! Это очень серьёзный вопрос, в том числе и для развития Красноярской агломерации. Естественный прирост населения ничего не даст, даже если мы достигнем лучших советских показателей. Основная проблема – как быть с кадрами, как закрепить их в Сибири. Однако в этом вопросе кризис играет нам на руку. Настал благоприятный момент для перетягивания кадров: в стране идут сокращения, останавливаются предприятия. Если в Красноярске сейчас удастся оперативно создать рабочие места и привлекательные жилищные условия, можно перетащить сюда много хороших специалистов.

– Но красноярские предприятия тоже заявляют о сокращении штатов…

– Это понятно. Однако у Красноярска есть резервы. Сейчас самые «трудные» отрасли – строительство и машиностроение. А Красноярск на них завязан в меньшей степени. Любой кризис всегда заканчивается резким подъёмом экономики, которая переживает оздоровление. Будет рывок, и кто раньше начнёт действовать, тот и победит.

Кроме того, что кризис открывает возможность привлечь сюда оставшиеся без работы кадры, он позволяет произвести диверсификацию промышленности. Вот мы говорим о переходе на высокотехнологичные производства, создающие большую добавочную стоимость. Раньше было как – завод работает, попробуй его перепрофилируй, остановив при этом производство! А сейчас заводы стоят, и можно начинать с нуля. Это второй плюс кризиса.

– Помимо сугубо «кризисных» преимуществ, за счёт чего можно решить кадровую проблему агломерации?

– В вашем городе есть ещё один путь привлечения людских ресурсов. Новый университет, СФУ. Надо попытаться закрепить здесь молодых специалистов. Выпускник университета, как правило, не хочет становиться прорабом, он предпочитает идти в науку. А за забором у вас Академгородок. Для развития университета разработан хороший генеральный план. А что же Академия наук? Надо срочно повышать качество образования, сейчас ситуация с этим очень плохая. В рейтинге ЮНЕСКО лучших университетов мира нет ни одного российского, в список первых 500 входят только МГУ и СПбГУ. И основная причина этого – отсутствие науки в наших вузах. В мире нигде нет такого, чтобы академия и университет существовали отдельно. Все крупнейшие научные разработки выполняются университетами, в вузах преподают ведущие учёные. Сейчас во Владивостоке мы создаём университет на новом месте, на острове Русский. Там же будет располагаться и Дальневосточная Академия наук. Так и у вас: генеральный план развития СФУ надо дополнить генеральным планом развития красноярских академических учреждений.

– Помимо кадрового обеспечения, для любой агломерации существует еще одна глобальная проблема – транспортная…

– Согласен, это действительно одна из самых сложных проблем. Она существует во всех городах. Сейчас много говорят о строительстве многоуровневых развязок, но фактически оно ничего не решает. Развязки – это всего лишь самый дорогостоящий способ переместить пробку из одного места в другое. Необходим системный подход к транспортной проблеме, анализ и оптимизация транспортных потоков. И создание агломерации поможет решить эти задачи. Объединение прилегающих к Красноярску городов и территорий в агломерацию будет означать строительство скоростных магистралей и развитие общественного транспорта, причём не перегруженного, как сейчас. Одно из серьёзных направлений развития транспортной инфраструктуры у вас – это, конечно, создание хаба на базе аэропорта Емельяново. С городом его могла бы соединить скоростная дорога типа монорельсовой. У нас принято считать монорельс фантастикой, но на самом деле строительство такой дороги обходится дешевле, чем сооружение обычной.

– Можно ли говорить сегодня о каких-то специфических особенностях территориального планирования Большого Красноярска?

– Сразу скажу, что по сравнению с другими городами в Красноярске изначально сложилось очень удачное функциональное зонирование. Ваши основные промзоны расположены на востоке, открытые пространства для развития – на севере, жильё и рекреационная зона – на западе и на юге; проблему с вкраплениями вредных производств в центре города можно постепенно решить.

Я всегда требую от архитекторов создавать так называемую открытую планировочную структуру, которая позволяет свободно развивать город по нескольким направлениям. Грубо говоря, территория делится на сектора, каждый из которых выполняет свою функцию: здесь строим жильё, здесь – промышленные предприятия, здесь – рекреационные зоны. В России первой этот подход применила Екатерина II. Для некоторых городов царица сама рисовала генеральный план, и там до сих пор живут по этому плану, хотя население увеличилось в десятки раз. Повторюсь, с точки зрения планировочной структуры, Красноярск – довольно удобный город.

Ваша задача сегодня – максимально рассредоточить промышленность, особенно вновь создаваемую. Из городов, которые окружают Красноярск, сейчас происходят массовые маятниковые миграции: люди каждый день едут на работу и с работы. Поэтому предприятия, в том числе часть вредных производств или некоторые цеха, надо выносить из Красноярска и размещать именно в небольших городах.

– Понравится ли это их жителям?

– Во-первых, на окраине всегда найдётся место с подветренной стороны. А во-вторых, современные производства достаточно экологичны. Перенос предприятий в города-спутники позволит и сократить маятниковую трудовую миграцию, и разгрузить Красноярск. Как и во многих странах, у нас будет работать тенденция, согласно которой не жильё приближают к месту работы, а работу – к жилью.

Правда, к выносу производств за пределы Красноярска нужен дифференцированный подход. Вот в Дивногорске я бы никаких предприятий не размещал. Его можно превратить в центр туризма и рекреации. Вообще, пока Красноярск на нуле по части использования своих туристических возможностей. Это неправильно, ведь Столбы, ГЭС, водохранилище производят колоссальное впечатление. Ниагара может спать спокойно, когда на Красноярской ГЭС идет сброс воды через верхний бьеф… При этом ничего более выгодного, чем туризм, в мире пока не придумали. Это возобновляемый ресурс и приличная занятость: в среднем на одного туриста работают пять человек.

– Лев Исаакович, вы приезжаете в Красноярск регулярно, причём не в качестве туриста. Можете ли сравнить свои первые впечатления с нынешними, обозначить, куда движется город, что произошло с ним за последние 20-30 лет?

– Самые первые впечатления о Красноярске у меня из детства. Я во время войны ребёнком приехал сюда в эвакуацию, это было в январе. Два месяца мы жили в теплушках. Почему? Потому что сразу по приезду рабочие положили бетонные плиты, поставили станок и под открытым небом начали точить снаряды. А тем временем вокруг возводили фундамент, стены, крышу цеха. И уже затем начали строить бараки для людей… Я потом приехал в Красноярск в 87-м или 88-м году. Бараки по-прежнему стояли на улице Ломоносова, в них жили люди. Меня там встретили бабуси, которых я не помнил, а они меня помнили… И с такой гордостью говорят: «Нам в этом году водопровод и канализацию провели». А через год эти дома снесли...

Что касается современного города, то я не возьму на себя смелость делать какие-то серьёзные выводы. Но общее ощущение, конечно, такое: Красноярск активно строится. Как и во всяком российском городе, здесь можно найти довольно много удачных архитектурных и планировочных решений, есть и, мягко говоря, неудачные. В этом, конечно, в какой-то степени повинно наше законодательство. Как и во всей России, очень многое зависит от желания хозяев города, тех, кто находится у власти. Почему за последние 15 лет в стране не было разработано ни одного генерального плана? Да потому, что они связывают чиновникам руки. Хотя Красноярскому краю, в отличие от многих регионов, повезло с губернатором: чувствуется его энергия и большое желание что-то сделать для края и города. Александр Хлопонин сумел завоевать авторитет у руководства страны, и это тоже имеет значение. В 2009 году Красноярск снова станет местом проведения экономического форума.

– Насколько, на ваш взгляд, для города важно проведение Форума?

– Очень важно. В Красноярск приедут представители многих стран. Что за этим стоит? Приведу только один пример. Два года назад мы делали схему территориального планирования Дагестана. Тогда были предложены три кардинальные вещи. Это, во-первых, строительство судоходного канала Каспий – Чёрное море, во-вторых, реанимация железной дороги и, в-третьих, создание рекреационной зоны на Каспийском побережье. О чём шла речь? Нагрузка на пляжи на Чёрном море сейчас превышена в 12-15 раз. А на Каспии огромное количество потрясающих пляжей, но при этом на весь берег – всего четыре трёхэтажных гостиницы. Море здесь чистое: перекачку нефти прекратили давным-давно, всё упрятано в трубопроводы. Конечно, у Каспийского моря свои особенности – у берега нет течений и достаточно мелко, так что если где-то очистные сооружения работают плохо, вода начинает цвести. Но с этой проблемой нетрудно справиться, если построить современный комплекс очистных сооружений. Зато горы там действительно настоящие, не такие, как на черноморском побережье, а значит, все курорты могут работать круглый год: летом – пляжи, зимой – горные лыжи…

Получилось как в сказке: прошло всего два года, и все три идеи были реализованы. Стоило Путину на прикаспийском саммите упомянуть о строительстве каналов, и Назарбаев на первой же встрече с Медведевым уже спрашивает: почему ваши тянут с этим каналом? Россия будет оплачивать всего 10% его стоимости. В строительство нового участка дагестанской железной дороги уже сейчас денег вкладывается больше, чем в советское время. А рекреационная зона на Каспийском побережье начнёт развиваться именно благодаря форуму. О пляжах Каспия на экономическом форуме в Сочи упомянули всего один раз, но за 4 дня форума на строительство отелей Каспийского побережья было подписано контрактов на 20 миллиардов рублей!

Красноярский форум в очередной раз привлечёт внимание к вашему городу, притянет сюда денежные потоки, инвестиции… У Красноярска большое будущее. Очень важно сейчас, пока не наломали дров, создать более-менее оптимальную структуру будущего мегаполиса. Максимально использовать возможности, которые предоставляются для того, чтобы Красноярск стал международным центром, определить, что значит быть столицей Сибири, в каком направлении нужно двигаться.

Тщательная разработка стратегии – это важно и для России в целом. То, что есть на сегодня, сделано без учёта новых районов освоения, очень не хватает комплексного подхода. Надо понять, что такое Россия. Что, помимо границ и Конституции, объединяет страну. Требуется проработать все экономические связи и решить, какие из них выгоднее развивать. Уже разработаны планы развития многих регионов. Но общей картины по-прежнему нет. Так что создание схемы территориального планирования всей России – это сегодня одна из самых актуальных задач.